ТЕГИ
Химические реактивы и расширение перечня инструментов антиэкстремистские поправки
При этом сами понятия экстремизма и экстремистской деятельности неплохо было бы уточнить Возможно ли повторение подобных событий, данный вопрос в высоких кабинетах власти с некоторых пор перестали считать риторическим, на что пусть и не напрямую, но косвенно указывают подписанные президентом РФ новые антиэкстремистские поправки. Теперь, если верить подписанному и вступившему в силу документу, реальные сроки заключения грозят тем, кто будет осуществлять свои призывы к экстремизму через интернет. Суть – именно в этом расширении перечня инструментов. Всемирная паутина отныне – никакой не спасительный остров для любителей подискутировать на грани. Теперь для них это скорее минное поле: увлекся в запале спора, призвал тех и этих сжигать и сажать на кол – жди в гости космонавтов и солидных господ с корочками ЦПЭ и постановлением суда на обыск. Разумеется, такое положение дел встревожило вольнолюбивую общественность, в чем можно было убедиться еще до подписания поправок.
При этом, опять же, если почитать блоги и сообщества, критики в большинстве своем прекрасно понимают мотивацию власти – реальность повторения в Российской Федерации. Слишком очевидна угроза, далеко за примерами ходить не нужно: в минувшую субботу спецслужбы наведались в гости на съезд правой организации Реструкт, на интернет-ресурсах которой прослеживаются явная симпатия к устроителям Евромайдана и мечты вслух, что, дескать, неплохо бы такое повторить. Ключевая новация – тюремный срок до шести лет за финансирование экстремистской деятельности. Деятельности, которая трактуется как любая, направленная на дестабилизацию ситуации в стране – такое широкое понимание экстремизма существует сегодня в российской правоприменительной практике.
Закупки продажа химических реактивов
И оно, как уже не раз признавали правоведы на самых разных площадках (в том числе и в интернете), требует, конечно, значительной корректировки, поскольку в иных случаях может банально угрожать принципу свободы слова как таковому. Одно дело – финансировать боевой отряд для закупки им химических реактивов, оружия и прочих явных инструментов явного преступления, и совсем другое – собирать деньги на митинг против верного Кремлю (и пользующегося этим обстоятельством в корыстных целях) местного муниципального начальника. Надо ли равнять эти эпизоды? Вот это уже действительно – вопрос риторический.
Подписаны поправки в действующее антиэкстремистское законодательство. После того как митинги на Болотной площади слились на фоне значительно большего митинга на Поклонной горе, можно было надеяться на то, что болотные протесты в стране пойдут на убыль. Но последние события в Киеве доказали, что американские заказчики антироссийских митингов просто так не унимаются и в столице РФ организовать эти митинги, в общем-то, хотя и сложнее, чем в Киеве, поскольку у нас материальное положение лучше, да и в политическом отношении мы куда более прогрессивнее европейского государства UKR, но, тем не менее, все эти задачи вполне решаемы. А уж то, что американцы направляют сейчас послом в Российскую Федерацию того же человека, который занимался организацией государственных переворотов на европейском государстве, вполне наглядно показывает, что планы у них на нас серьезные. Соответственно, меры безопасности для пресечения реализации этих планов должны Вместе с тем приниматься серьезные.
Они доказали, что могут и сами разрешать массовые погромы, и заставлять закрывать глаза на эти события
Для предотвращения вполне приемлемы меры, которые в отсутствие такой перспективы могли бы действительно показаться чрезмерными. Как ни ничтожны наши болотники сами по себе, но ведь и киевские майданщики тоже выглядели сперва ничтожными, совершенно не опасными.
Участвовали люди, уже изгнанные из власти за явную профессиональную непригодность, равно как и у нас на сахарном болоте главные вожди – люди, изгнанные из власти за профессиональную непригодность. Но за спиной-то и у тех, и у других стоят вполне профессиональные организаторы случившихся, и недооценивать их опасность никак нельзя. Поэтому у нас методично, один за другим перекрываются каналы, обеспечивающие подготовку и организацию этих преступлений. В конце концов, лучше профилактика, чем в дальнейшем пытаться остановить уже начавшуюся эпидемию. – Но был ли смысл принимать новый ужесточающий пакет? Ведь и действующие ныне антиэкстремистские законы позволяли власти успешно бороться с определяемыми ею экстремистами…
Законы об экстремизме достаточно серьезные и уже не раз доказали свою эффективность, но над разработкой закона трудятся десятки людей, а над тем, как его обойти, – тысячи.
Поэтому любой закон, предназначенный для пресечения общественно опасной деятельности, приходится время от времени дополнять, ибо в нем находят какие-то лазейки. К сожалению, весь мировой опыт исчерпывающе доказывает, что война брони и снаряда не остановится никогда. Поэтому я не сомневаюсь в том, что нам еще не раз придется дополнять и дорабатывать эти законы, поскольку наши противники еще не раз придумают способы их обойти.
